Мысль о непригодности капиталистических методов хозяйствования для обеспечения национальной независимости и социального прогресса многие африканские лидеры выдвигают в качестве главного мотива социалистического выбора.
В речи, произнесенной в Каирском университете в феврале 1965 г., президент Туниса Хабиб Бургиба следующим образом определил причины принятия социалистических лозунгов дестуровской партией: «После провозглашения независимости Тунис пребывал в таком переходном состоянии, когда капитализм еще не утвердил себя прочно, а архаические формы экономики еще не полностью исчезли. Либеральный (т. е. капиталистический. — О. М.) режим представлял бы собой в этих условиях дверь, раскрытую для иностранного капитализма, который мог бы у нас стать еще раз предвестником колониализма в той или иной - форме. Тогда мы решили, — продолжает Бургиба, — одобрить формулу управляемого развития, при котором государство брало бы на себя непосредственно наиболее крупные экономические задачи и ориентировало бы посредством плана всякую деятельность в хозяйственной области. Тогда мы без колебаний провозгласили нашу приверженность социализму...».
Конечно, не всякое управляемое развитие является признаком социалистического выбора. В этом убеждает, в частности, опыт Туниса и ряда других африканских стран, где планирование приводит к тому, что верх берут частнокапиталистические формы развития в сочетании с государственным капитализмом. Однако в программных выступлениях многих африканских идеологов именно такого рода государственное регулирование рассматривается как признак социалистического выбора.
Хартия национального действия АРЕ подчеркивает глубокую обусловленность социалистической ориентации: «Социалистическое решение проблем экономической и социальной отсталости в Египте не было гипотезой, основанной на свободном выборе; оно было исторической неизбежностью, обусловленной действительностью и надеждами масс, так же как и меняющейся природой мира во второй половине XX в." При этом в качестве основной причины социалистического выбора опять-таки приводится неспособность частного сектора обеспечить социальный прогресс.
«В странах, отсталость которых искусственно консервировалась,— записано в Хартии, — местный капитал...
не может конкурировать с крупными капиталистическими монополиями, опирающимися на эксплуатацию источников богатства в колониях... Единственная надежда на развитие, оставшаяся местному капиталу, — это... превратиться в простой придаток монополий, что привело бы эти страны к гибели».
Некоторые деятели Арабского социалистического союза, прямо связывали социалистическую ориентацию Египта с необходимостью путем национализации решить проблему источников накопления и финансирования планов развития: «Осуществить план развития было невозможно без почти полного контроля над капиталовложениями в государственном секторе. Другого пути, кроме национализации и установления народного контроля, вовлекающего трудящиеся массы в процесс, созидания, не было. Так президент Насер убедился и с практической и с теоретической точки зрения, что идти капиталистическим путем было нельзя и что план развития мог быть осуществлен только с помощью социалистических методов».
Накопление и финансирование — важнейшая проблема развития, и практический опыт многих африканских государственных деятелей приводит их к мысли, что наиболее надежным способом ее решения является мобилизация государством всех внутренних ресурсов страны для обеспечения прогресса. Надежды на помощь капиталистического мира, как правило, оказываются иллюзорными. Даже такой сторонник развития при опоре на иностранный капитал, как покойный министр экономики и планирования Кении Том Мбойя, выступив в феврале 1967 г. с призывом к «богатым нациям мира» учредить нечто вроде «плана Маршалла» для Африки, подчеркивал недостаточность этого рода помощи. «Развивающиеся страны в величайшей опасности, — говорил он. — Их развитие вообще может прекратиться.