Развитие политической мысли в Африке О.В. Мартышин
Краткое содержание
Автор настоящей книги О. В. Мартышин, на наш взгляд, хорошо справился с исследованием сложных проблем развития африканской социалистической мысли. Тема эта сравнительно новая, и предлагаемое монографическое исследование также почти единственное.
Глава II ОСНОВНЫЕ НАПРАВЛЕНИЯ СОВРЕМЕННОЙ АФРИКАНСКОЙ ПОЛИТИЧЕСКОЙ МЫСЛИ
При всей своей спорности и расплывчатости эти определения отражают то направление идеологии африканских стран, которое ассоциируется с некапиталистическим путем развития.
Еще одна тенденция, выделяемая, как правило, западными исследователями в самостоятельное направление, заключается в подчеркивании верности общинным традициям, и это тоже, бесспорно, заслуживает внимания при всякой попытке классификации африканской политической мысли.
Однако, отмечая известные положительные результаты буржуазных исследователей африканской политической мысли и реализм ряда их характеристик, приходится констатировать, что в целом ни одна из предложенных систем классификации не отвечает научным требованиям. Как правило, в каждой из этих систем, и особенно при их сопоставлении, можно почерпнуть ценный материал для научной систематизации, но сами по себе они оказываются неудовлетворительными, противоречивыми и лишенными четкости. К этому приводит неясность и множественность критериев классификации и их подбор, ограниченный исключительно сферой идеологии, забвение основополагающего научного принципа, согласно которому идеология не содержит в самой себе критериев для собственной оценки, а одни и те же или близкие концепции могут быть по-разному использованы различными политическими, классовыми силами, и, наоборот, некоторое различие идейного оформления отнюдь не исключает более глубокой принципиальной общности.
В непоследовательности и принципиальной неприемлемости приведенных схем классификации нетрудно убедиться. Ч. Эндрэйн, казалось бы, выделяет вполне объективные критерии классификации. Однако одних их совершенно недостаточно для строго научной классификации, более того, они не являются решающими. Наряду с отражающим в какой-то мере реальность выделением таких направлений, как модель «государства благоденствия» и «африканский марксизм» (при всей неудачности последнего названия), называется еще и «социалистический гуманизм», представленный Л. Сенгором, хотя он во всех существенных чертах, в том числе и в близости к социал-демократии, сходен с моделью «государства благоденствия». Поводом для выделения «социалистического гуманизма» Л. Сенгора в особое направление послужила, видимо, философская разработка им проблем социального развития Африки, «африканского социализма», негритюда и т. п. Но специфически философский подход Л. Сенгора отнюдь не мешает ему отстаивать социальную платформу, принципиально близкую той, которую в иных идейных традициях, на ином уровне теоретического осмысления и обобщения, в плане более социально-политическом и экономическом и в значительной мере прикладном отстаивал типичный и, может быть, наиболее яркий представитель африканского прагматизма, покойный министр экономики и планирования Кении Т. Мбойя. С точки зрения реального социального значения концепций Л. Сенгора и Т. Мбойи сходство между ними представляется более важным, чем различия.
Ч. Морзе объединяет идеологов Сенегала и Танзании в одно направление по принципу связи их представлений о социализме с традиционным африканским общинным бытом. Л. Тома делает то же самое. Формально, если оставаться сугубо в рамках сходства определенных концепций, это правильное наблюдение. Но если выйти за эти узкие рамки и учесть, какая политическая платформа разрабатывается и проводится в жизнь ведущими идеологами правящих партий Сенегала и Танзании, то станет очевидным, что они идеализируют африканское прошлое не с одинаковых социальных позиций и приходят на этой основе к принципиально отличным выводам. Речь, следовательно, должна была бы идти не об одном, а о двух направлениях политической мысли, хотя и для того и для другого характерно представление о прочности древних общинных традиций. Африканские политические деятели улавливают это различие. Характерна в этом отношении реакция кенийской официальной прессы (мы уже отмечали, что идейные установки кенийских лидеров принципиально близки социально-политическим концепциям Л. Сенгора) на принятие партией ТАНУ Арушской декларации 1967 г., явившейся очевидным проявлением прогрессивных тенденций, заложенных в так называемом африканском социализме Дж. Ньерере. «Что сразу же приходит на ум, — писал журнал „Кениа Уикли Ньюз, - это различие между танзанийским вариантом африканского социализма, как он провозглашен ныне, и более гибким осуществлением этой доктрины в Кении, оставляющей за частным сектором преобладающее место».
Ф. Брокуэй объединяет понятием африканского прагматизма господствующие идейные течения АРЕ и Туниса, Танзании и Сенегала.